Свт. Василий Великий «Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.»
Вопрос 47. Должно ли молчать, когда другие грешат?
Ответ. Что не должно, сие видно из повелений Господа, сказавшего в ветхом завете:«обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха» (Лев. 19, 17); и в Евангелии:
«Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Матф.18, 15–17),
И как велико осуждение за сей грех, можно познать сие, во-первых, из определения Господа, сказавшего вообще:
«Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Иоан.3, 36),
а потом из повествований, встречающихся в Ветхом и Новом завете. Ибо вот, когда Ахан украл золото и одежду, гнев Господень был на всем народе, хотя он не знал ни согрешившего, ни греха, пока не был открыт упомянутый выше Ахан, который и потерпел со всеми своими страшное оное истребление (Нав.7). А Илий, хотя и не молчал пред своими сынами, которые были «люди негодные», но многократно увещевал их и говорил:
«Нет, дети мои, нехороша молва, которую я слышу»(1Пар. 2, 12, 24),
и другими многими словами доказывал несообразность греха и неизбежность суда; однако же, поелику не вполне наказал, и не обнаружил надлежащей против них ревности, столько раздражил гнев Божий, что и народ истреблен был вместе с его сынами, и самый кивот взят иноплеменниками, а сверх того и сам он умер жалкою смертью. Если же такой возгорелся гнев на людей, которые не были в участии с согрешившим, даже препятствовали и свидетельствовали о грехе; что сказать о тех, которые знают и молчат? Таковые, если не исполнят того, что коринфянам внушал Апостол, сказав:
«И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело»(1Кор.5,2),
и что в последствии сам засвидетельствовал о них, написав:
«Ибо то самое, что вы опечалились ради Бога, смотрите, какое произвело в вас усердие, какие извинения, какое негодование (на виновного), какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание! По всему вы показали себя чистыми в этом деле» (2Кор.7, 11),
то, без сомнения, и ныне все вообще находятся в опасности подвергнуться той же погибели, или еще и более горестной, поскольку в сравнении с отвергшим закон Моисеев хуже тот, кто отвергает Господа и дерзает на одно и то же с прежде согрешившим и прежде осужденным. Ибо
«если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха», который сделал подобный грех, «в семьдесят раз всемеро» (Быт. 4, 24).
«Знаю, что некто давал мне часто такой совет: «Поелику в великих делах преуспевают обыкновенно с великими опасностями, то пользуйся, Исидор, приличною смелостию в слове. Иногда, может быть, и устыдятся не умеющие стыдиться своих грехопадений, ибо нет невозможности и преуспеть тебе. А если потерпишь и неприятное, то потерпишь имеете с Пророками, Апостолами и другими святыми, к которым если не по преспеяниям, то по страданиям быть причисленным должно быть желательно тебе, человеку не выдающемуся из толпы». Но на это отвечал я, говоря сам в себе: «иное говоришь ты и хорошо, и я готов бываю послушаться тебя, но как мне говорить смело? Высказывать ли начисто все или откровенность срастворять снисходительностию? Знаю, что иные исцелены были сильным выговором, а иные ожесточены и доведены до того, что стали еще хуже; другие же насмеялись и над скромным советом, и над смелым словом, и вменили его ни во что. Посему как же человеку в столь многих недугах употреблять одно врачевство? Как ему врачевать погрешности, происходящие от противоположных недугов? Поэтому-то сказал я самому себе то же, что теперь говорю тебе: «Если бы тебе одному доводилось не иметь успеха в деле, то надлежало бы не вдруг за него приниматься. А если и Моисей, и Илия, и Иоанн, мужи боголюбивые, советами и смелым словом не оказывали пользы людям, однако же не стали поэтому, что требовалось от них, делать того хуже; то надлежит к дерзновению присоединять снисходительность, а врачевание предоставить Божией деснице. Ибо худое все почти люди знают сами собою, а доброго, и от других слыша, дознать не желают» (прп. Исидор Пелусиот, 61, 378—379).
НравитсяНравится